Андрей пообещал, что всё будет оплачено. Оксана даже не позавтракала, поехала сидеть с внучкой.

– Как только я приехала, Андрей спросил, сколько денег надо. Две с половиной тысячи: тысяча – педикюр, полторы – маникюр. Сын перевёл мне деньги, они уехали на работу. Я в девять утра написала мастеру, что не приду, и перевела оплату.

Днём с Оксаной связалась её ногтевая фея, порадовав известием, что на образовавшееся окошко была найдена клиентка, поэтому деньги будут возвращены. Мастер вернула всю сумму. Сразу после этого Оксана позвонила сыну и тоже вернула ему деньги.

Вечером, когда Андрей с женой вернулись, Оксана отдала им бумажку с рекомендациями врача, вызванного Андреем, отчиталась о том, какие лекарства давала внучке, и стала собираться домой, спросив, во сколько приезжать завтра.

– Невестка сказала, что завтра не надо приезжать, – рассказывает Оксана. – Сказала, что за две с половиной тысячи их соседка будет сидеть с Алёной до конца рабочей недели. Я не стала спорить. Они родители, они так решили.

Остаток рабочей недели Оксана отдыхала, в выходные посетила мастера, доплатив, как и в прошлый раз, двадцать процентов за срочную работу в выходной день. С понедельника Оксана вновь ударилась в работу.

– Я только через несколько недель узнала, что у Алёны с соседкой не сложилось, невестка брала больничный. Андрей звонил, извинялся, спрашивал, могут ли они на меня рассчитывать. Я не отказала, но предупредила, что в случае с записью на маникюр оплата будет с них. Менять мастера не собираюсь, она профессионал своего дела, её условия меня устраивают. Алёна не будет болеть вечно, чем старше, тем реже, а хорошего мастера с прямыми руками надо умудриться найти. Если бы массажист, как и мастер маникюра, тоже принимал бы только в дневное время, и ему бы, наверное, пришлось платить, с массажистом никогда такая ситуация не возникала, он живёт в соседнем подъезде, принимает меня по вечерам. Андрей с женой не хотят терять деньги на больничных, так с чего они взяли, что мой мастер должен лишаться заработка из-за моей больной внучки? И о том, что в выходные мастер принимает только с доплатой к прайсу, и я вынуждена доплачивать, тоже Андрею сказала. Двадцать процентов – это или триста, или пятьсот рублей, маникюр у меня каждые три-четыре недели, педикюр в два раза реже. Андрей пообещал, что доплату мастеру тоже возьмёт на себя.

Невестка Оксаны недовольна. Ей не хочется ничего никому платить, особенно зазвездившейся, по её мнению, маникюрше. Невестка Оксаны считает, что можно прийти в любой салон и всё сделать без этих оплат за прогулы и переплат в выходные.

– Жена Андрея сказала, что мне маникюр дороже внучки. Я молчать не стала, спросила, почему её это удивляет, ведь ей самой работа важнее дочки, – рассказывает Оксана. – Надеюсь, что когда-нибудь невестка встретит хорошего мастера маникюра, настолько хорошего, что оплата за прогулы не покажется ей чем-то из ряда вон выходящим. Невестка несправедлива ко мне. Я не прошу деньги ни за время, проведённое с больной Алёной, ни за бензин, который я трачу на дорогу к ним и домой, ни за фрукты, которые я привожу внучке. Я просто не хочу дважды платить за одну услугу. Андрей с женой тоже не хотят терять деньги, поэтому звонят мне, поэтому должны меня понять. Записано со слов Оксаны.